Пытаясь выдать свою гипотезу о личности
"Шекспира" за научное открытие мирового
масштаба, И.М. Гилилов использует подлог,
фальсифицирует переводы английских текстов.

Альфред Барков

Загадка личности "Шекспира": Кристофер Марло или Роджер Мэннерс граф Ратленд?


Часть четвертая

Тайна личности "Шекспира": "открытие" И.М. Гилилова — заведомый обман

К вопросу о профессиональной компетентности
и научной скрупулезности

Не скрою, Илья Менделевич, меня удивил следующий пассаж, включенный в оба издания Вашей книги (Глава I "Таинственные птицы Роберта Честера", раздел "Легенда о чудесной птице Феникс"):

Шекспир упоминает имя "Феникс" в восьми пьесах: в первой и третьей частях "Генриха VI", в "Как вам это понравится", "Конец - делу венец", "Тимон Афинский", "Антоний и Клеопатра", "Цимбелин", "Буря", а также в сонете 19 и в "Жалобе влюбленного". В "Генрихе VI" Феникс — ожидаемый мститель, который восстанет из пепла погибших; в других пьесах это синоним таких черт, как уникальность, великолепие, величие. В "Буре" Себастьян, потрясенный звуками музыки, доносящейся с небес, и другими чудесами, открывшимися на пустынном острове, восклицает, что теперь он готов верить и в существование мифических единорогов, и в Феникса, живущего в Аравии и правящего в этот час на своем троне — одиноком дереве (запомним это соседство — Феникс и единорог, с ним нам предстоит еще встретиться). В сонете 19 "свирепое Время сжигает Феникса в его крови".

В этом обстоятельном описании отсутствует девятый, самый важный в вопросе об авторстве "Шекспира" случай — да, тот самый "Генрих VIII". Чем объяснить такую "фигуру умолчания"? Ведь ниже, в той же Первой главе, в разделе "Пробуждение — первые догадки и гипотезы", Вы упоминаете о нем. Согласитесь, Илья Менделевич, что в труде, претендующем на научность, делать такие щедрые подарки своим оппонентам вряд ли допустимо...

Понимаю, Илья Менделевич, что это место в "Генрихе VIII" напрочь опровергает Вашу гипотезу, и Вы решили не привлекать к нему внимания читателей. Такой прием вполне допустим в беллетристике, где автор строит фабулу по своему усмотрению. В трудах же, претендующих на научность, выводить из поля зрения моменты, противоречащие предлагаемым выводам, недопустимо. Поэтому, в соответствии с оговоренным в самом начале и само собой разумеющимся во всем научном мире условием, принимаем решение: как противоречащий установленным фактам, предлагаемый в Вашей книге вывод о том, что Роджер Мэннерс граф Ратленд является автором произведений шекспировского канона, считать не научно установленным фактом, а фабулой художественного произведения, созданной на основе противоречащей фактам гипотезы.

В отношении разбора содержания честеровского сборника...

Хотелось бы поделиться мыслью относительно трактовки содержания одной из строф. Внешне вопрос выглядит как сугубо архитектонический, но на самом деле он, похоже, посерьезнее. Речь идет о том, что применительно к структуре сборника используемое Вами выражение "хор поэтов", по-моему, не совсем точно отражает его истинную архитектонику. Имею в виду только два произведения (первое — с условным названием "Феникс и Голубь", второе — "Плач"), по поводу которых Вы обсуждаете вопрос, не являются ли они частями одного и того же произведения.

Не вполне могу согласиться с Вашей несколько либеральной оценкой качества перевода В. Левика, который Вы характеризуете как "превосходный" (первое издание Вашей книги), хотя он зачастую не передает истинного содержания строф. В частности, заключительная строфа "Феникс и Голубя" в переводе В. Левика выглядит так:

Славь же, смертный, и зови
Две звезды с небес любви,
Скорбно плача у гробницы
Феникса и голубицы.

Вот текст этой строфы в оригинале:

Whereupon it made this threne
To the phoenix and the dove,
Co-supremes and stars of love,
As chorus to their tragic scene.

Осмелюсь изложить свое видение смысла этой строфы:

Посему он [Разум] сочинил сей Плач
По Феникс и Голубю,
Звездам Любви, вместе ее венчающим,
В качестве хора к их трагической сцене.

Здесь следует отметить два момента.

Первый — архитектонический. Слово Chorus — "хор" к чему-то — в английском языке того времени имело два значения, не совпадающих с современными. Во-первых, это — аллегорическая часть постановки, предваряющая или завершающая пьесу (напр., завершающая часть "Генриха VIII" или Хор к "Мышеловке" в "Гамлете"). Во-вторых, хор — театральное амплуа. Так назывался персонаж, который исполнял эту самую аллегорическую часть.

В данном случае смысл 1-го и 4-го стихов данной строфы вряд ли можно трактовать "как Хор в их трагической сцене". Это место может означать только одно: Сей Плач сочинен Разумом в качестве хора к их трагической сцене (в тексте — предлог to). То есть, следующий за этим Плач является обрамлением, орнаментом к "Феникс и Голубю". Судя по приведенному Вами описанию, он и полиграфически оформлен как "обрамление". То есть, как Плач, так и "Феникс и Голубь" являются архитектоническими единицами единого целого с различной структурной (композиционной) функциональностью. Хотя авторство может быть и различным.

Второй момент еще более интересный, поскольку его интерпретация серьезно влияет на постижение фабулы. Речь идет о содержании 2-го и 3-го стихов, из которого усматривается, что Любовь имела место между другой парой, а не между Феникс и Голубем, которые венчают эту любовь как звезды. Здесь уместно провести параллель с подобной аллегорией: Сонет в виньетке на портрете королевы Елизаветы — ведь там идет речь о прекрасном Дереве Любви, которое является ее детищем. Исходя из текста подлинника, Феникс и Голубь — не субъекты, а дети этой любви. Правда, с отношениями, которые могут быть необычными для брата и сестры в привычном смысле. А дочь Филипа Сидни "в тени" — разве это "привычно"?.. А завеса секретности, соблюдаемая на государственном уровне именно как раз вокруг этой Любви — тоже привычно?.. А о режиме секретности Вы, Илья Менделевич, сказали в Вашем труде достаточно, чтобы убедиться в истинно государственном масштабе его соблюдения.

Итак, два детища одной Любви стали единым целым, но их отношения носили не-физический характер. Да, вдвоем они стали "Шекспиром", и с Вашим выводом, Илья Менделевич, вряд ли можно не согласиться. Не вызывает сомнения и Ваш вывод о том, что одной половинкой этой пары была Елизавета Сидни-Мэннерс графиня Ратленд, и в этой части я с удовольствием сослался на Вас в своей работе. Что же касается мужской части "половинки", то фигура графа Ратленда не соответствует содержанию третьего и четвертого стихов завершающей строфы "Феникс и Голубя" — если Вы не согласны с моим переводом, Вы вольны дать свой вариант. Только, пожалуйста, не перевод В. Левика — он явно никуда не годится.

К вопросу о "подлинниках" и качестве переводов

Вынужден привлечь Ваше внимание, Илья Менделевич, к тому обстоятельству, что это уже не первый случай использования в Вашем труде некачественного перевода. Использование такого ущербного текста для аргументирования стержневого тезиса всей Вашей книги автоматически переводит Ваш труд из разряда научных в беллетристику.

Хотя во втором издании Вы отказались от перевода В. Левика и для "точности, адекватности в передаче смысла каждого предложения" привели другой, прозаический, неточности остались. Вот как в нем выглядит та самая строфа:

После чего он исполнил эту погребальную Песнь (Плач)

О Феникс и Голубе,

Властителях духа и звездах Любви,

Как Хор на их Трагической Сцене.
Нетрудно видеть, что и этот перевод не соответтвует оригиналу, в котором речь о "властителях духа" не идет. Смысл последней строки этого четверостишья остался искаженным: ведь в подлиннике речь идет вовсе не о "хоре поэтов" на сцене, а о поэтическом обрамлении к описанию трагической сцены.

Аналогичный случай: Вы пишете: В сонете 19 "свирепое Время сжигает Феникса в его крови". Хотя проставленные Вами, Илья Менделевич, кавычки придают цитате вид документальности, чем же тогда объяснить такую неряшливость перевода? Вот первая строфа 19 сонета:

Devouring Time, blunt thou the lion's paws,

And make the earth devour her own sweet brood;

Pluck the keen teeth from the fierce tiger's jaws,

And burn the long-lived phoenix in her blood;
Здесь совершенно недвусмысленно лирический герой сонета во всех четырех (как и во всех остальных) стихах этого сонета обращается к Всепожирающему Времени; все глаголы сонета стоят в повелительном наклонении, в большинстве случаев — с оттенком сослагательности, поэтому в переводе в принципе не может иметь места эпическое повествование типа "Время сжигает". Более того, здесь Феникс явно женского рода: in her blood — в ее крови. Странно, что все переводчики проигнорировали это. Хотя не исключено, что речь здесь вообще идет о крови не Феникса, а Земли. Смысл этого места вижу примерно так: Всепожирающее время ... Пусть даже под твоим воздействием Земля пожирает своих детей ... Пусть ты сожжешь Феникс(а) в ее крови... (далее перечисление разрушительных воздействий Времени завершается переходом к уже чисто повелительному наклонению, и его смысл сводится к следующему: Делай все, что ты делаешь, но я запрещаю тебе покрывать морщинами лицо моего любимого)...

И почему Devouring Time переведено как "свирепое" Время? Поскольку буквально следующей строкой Шекспир уточняет семантику слова devour ("пожирать"), то допустимо ли так откровенно игнорировать реалии шекспировского текста?..

Попытался найти первоисточник приведенного Вами перевода — под рукой оказалось только пять (А.М. Финкеля, Н.В. Гербеля, А. Кузнецова, С. Степанова и С.Я. Маршака). В отличие от Вашего, во всех пяти глаголы стоят в повелительном наклонении, что в большей степени соответствует оригиналу; в этом отношении Ваш вариант — явный шаг назад. Правда, во всех пяти Феникс — тоже мужского рода. У всех, за исключением перевода Н.В.Гербеля, Время вообще лишено эпитета (у Гербеля — "прожорливое Время"; блестяще, хотя и не совсем точно. А ведь это — конец 19 века, и все последующие переводы в этом отношении — тоже "шаг назад").

Поскольку Вы склонны относить свой труд к разряду научных (пусть даже научно-популярных), то используемые Вами переводы должны отличаться от "чисто" художественных предельной точностью передачи информации. В данном же случае оказывается, что из всех рассмотренных именно Ваш вариант содержит наибольшее количество искажений.

"Открытия" И.М. Гилилова: профессиональная некомпетентность или преднамеренный обман?

К сожалению, Илья Менделевич, это еще далеко не все . Жизнь приносит неожиданные и очень неприятные сюрпризы. В январе 2003 года сайт Б. Борухова Игра об Илье Гилилове, или Неразгаданный Шекспир пополнился сразу двумя новыми материалами. Первый так и называется: Здравствуй, Лиза, новый год.... Поскольку об этом поразительном факте подлога с Вашей стороны я уже упомянул во второй части, здесь лишь отмечу, что "друг" графини — не Роджер Мэннерс, а совершенно другой мужчина, который находится где-то на дальних берегах, и который "потерян для Англии". Что, в общем-то и объясняет, почему Бен Джонсон изъял при публикации эти ставшие Вам поперек дороги семь с половиной строчек.

Понятно, Илья Менденлевич, что такая концовка начисто опровергает Вашу красивую гипотезу-сказку о платонической любви: хотя Роджер Мэннерс мог находиться на "дальних берегах", говорить о графе как о "потерянном для Англии" Джонсон никак не мог. Да и "другом" Вашего романтического героя Бен Джонсон был разве что "в кавычках". Согласитесь, что этот момент вписывается в биографию Кристофера Марло в ее "марловианской" интерпретации. И, в общем-то, в гипотезу в отношении того, что "голубем" из воспетой в честеровском сборнике пары мог быть Кристофер Марло.

С точки зрения научной этики вопиющий факт искажения Вами смысла концовки в новогоднем поздравлении Бена Джонсона представляет собой беспрецедентный случай потрясающего непрофессионализма. Это — как минимум. Потому что манера, в которой это искажение преподносится читателям, свидетельствует о наличии в Ваших действиях умысла.

И.М. Гилилов и тайны английского языка

И — снова о портрете юного меланхолика — якобы Роджера Мэннерса на фоне якобы падуанского пейзажа. В первой части своей работы Вопреки И.М. Гилилову, это не Ратленд и не Шекспир Б. Борухов убедительно доказал, что и пейзаж вовсе не падуанский, и юноша со стойными ножками — вовсе не Ваш кандидат в Шекспиры... Ну, случилась досадная ошибка — что ж поделаешь, с кем не бывает...

Но вот вторая часть работы Б. Борухова о портрете Тайна изящных ног (Анатомия одной фальсификации) наводит на размышления: то ли Вы сами, Илья Менделевич, так понадеялись на свои знания английского, то ли проявили поразительную халатность Ваши помощники, к услугам которых Вы могли прибегнуть при создании своего бестселлера. Ведь чтобы превратить "стопы" стихотворного размера в "изящные ноги" юного создания мужского пола и пустить эту развесистую новацию по миру, нужно страдать отсутствием элементарного понятия о переводе: даже любой наш школьник знает, что foot — это стопа до щиколотки, а то что выше (до колен), к чему, собственно, может быть приложимо понятие "изящные ноги", обозначается словом leg, и ни в коем случае не foot.

Просто удивительно, Илья Менделевич, как можно было за тридцать лет (или все-таки сорок, как пишут некоторые Ваши поклонники?) шекспироведческих штудий, за двадцать (или теперь уже тридцать?) лет занятий английским языком ни разу не заглянуть в словарь и убедиться, что, кроме усвоенного вместе с понятием "футбол", английское слово foot имеет и массу других значений...

И что же теперь сокрушаться в отношении неточности перевода строф в "Жертве любви", если "стихотворный размер" превращается в "изящные ноги" юноши? Похоже, что и помощники Ваши, специалисты в переводах с английского, и на этот раз Вас крепко подвели — могли бы и заглянуть в словарь...

Из сказанного, Илья Менделевич, неумолимо следует вывод: труд, который Вы стремитесь выдать за открытие мирового масштаба, зиждется на "методологических уловках" и беспрецедентном непрофессионализме.

И.М. Гилилов и тайны мировых открытий

На этом можно было бы и поставить точку. И все же следует остановиться на еще одном методологическом упущении, хотя на фоне изложенных фактов подтасовок оно может показаться кому-то чуть ли не невинной шалостью. Говоря о честеровском сборнике, Вы, Илья Менделевич, все время оперируете неправильным переводом его названия: "Жертва Любви, или Жалоба Розалинды". Даже хвалите Аникста и других Ваших предшественников, которые из-за отсутствия в подлиннике указания на род слова martyr, перевели его на русский не как "мученик(-ца)", а нейтрально-бесполым словом "жертва".

Надеюсь, что как словесник Вы прекрасно понимаете существенную семантическую разницу между понятиями "жертва" (тем более "любви"!) и "мученик". В одобренном Вами переводе Любовь, эта центральная героиня всего сборника, обретает свойства чего-то злого, инфернального, ибо только при наличии таких качеств кто-то или что-то может быть ее жертвой. Конечно же, такого подтекста у воспетой поэтами сборника любви нет и в помине.

Не может не поражать то обстоятельство, что переводчики принесли смысл оригинала в жертву скудости выразительных средств "великого и могучего" (?! — если по-правде, то своему непрофессионализму: если не владеешь даже родным языком, чего лезешь в переводчики? В школах российской глубинки вакансий словесников вполне достаточно...)

Удивляет и другое: в отличие от рядовых читателей ширпотребовского перевода, Вы, Илья Менделевич, работаете с текстом оригинала. Как исследователь, Вы просто обязаны были обратить внимание на то, что переводчики исказили в заголовке и имя главной героини, транскрибируя его через "д", как "Розалинда". Тем не менее, Вы сами закрепляете их ошибку там же, в первой главе Вашей книги: "Имя Розалинды (известное нам по шекспировской пьесе "Как вам это понравится", где она не только является главной героиней, но и произносит авторский эпилог)..." и в тексте пишете это имя только через "д" — и это несмотря на то, что в 6 примечании же к этой главе Вы приводите как подлинный текст вот это (с "орфографией оригинала" — Ваша помета!):

6. Loves Martyr: or Rosalin's Complaint. Allegorically shadowing the truth of Love in the constant Fate of the Phoenix and the Turtle. A Poem enterlaced with much varietie and raritie; now first translated out of the venerable Italian Torquato Caeliano, by Robert Chester... Mar.: Mutare dominum not potest liber notus. London. Imprinted for E.B. 1601. (Орфография оригинала.)

Мне очень неудобно отмечать такие Ваши ошибки, Илья Менделевич, но в данном случае такое на первый взгляд незначительное разночтение в написании этого имени действительно принципиально: в "Жертве любви" речь идет не о Розалинде из "Как вам это понравится"; скорее, о Розалин из "Ромео и Джульеты". Разница огромная, особенно если учесть, что, в отличие от имени возлюбленной Ромео Розалин, имя "Розалинда" употреблялось поэтами в том числе и для метафорической характеристики самой королевы Елизаветы.

Что же касается Вашего, Илья Менделевич, примечания: "Орфография оригинала", то вынужден привлечь Ваше внимание к тому обстоятельству, что приведенный Вами текст "оригиналом" вовсе не является. Вот заголовок в том виде, в каком Вы его видели, работая с подлинником в Фолджеровской библиотеке: Loues martyr: or, Rosalins complaint. Вы правильно попрекаете в своей книге английских коллег за то, что они, нарушив святые принципы текстологии, вольно обошлись с запятой в другом тексте, и Ваш пафос я вполне разделяю. Здесь же Вы из заголовка убрали запятую, в имя добавили апостроф. Не говоря уже о том, что изменили написание слова Loues (кстати, почему его обделили апострофом — ведь здесь тоже подразумевается притяжательный падеж?) Понимаю, пользовались готовым "каноническим" текстом тех же английских текстологов. Но, Илья Менделевич, человек, державший в руках подлинник, права на такие ошибки не имеет. Тем более что на основе своего анализа именно этого текста Вы делаете вывод о Рождере Мэннерсе как "Шекспире"...

... Цену "подлинникам"
Первый сонет Шекспира - прижизненное издание (1609 г.)
Первый сонет в прижизненном издании Сонетов Шекспира (1609 г.)
Шекспира в исполнении английской "академической" науки Вы знаете: для студентов наших педвузов они вполне годятся... В том, что при более серьезном анализе содержания им доверять ни в коем случае нельзя, Вы убедились сами — хотя бы на примере той же, так важной для Вас запятой. И, если Вас интересует, что именно Вы упустили, исказив имя "Розалин", рекомендую посмотреть подлинник первого сонета Шекспира. Именно подлинник (или факсимильную копию), но ни в коем случае не "академический" текст: они искажают во всех своих изданиях даже текст Первого Сонета... (чтобы посмотреть страницу в натуральную величину и сравнить с "академическими" изданиями, щелкните по изображению справа).

... Вот так, Илья Менделевич, с буковками и якобы ничего не значащими знаками препинания уходит сквозь пальцы самое важное, оставляя в руках только то, что годится разве что для доходного бестселлера...

Но возвратимся к Розалин

Просто поражает, что никто даже не пытается ставить вопрос о значении этого имени в названии сборника. А ведь уже сама форма — "Жалоба (Плач) Розалин" — не может не вызвать у достаточно серьезного исследователя неизбежной ассоциации с таким чисто "шекспировским" заголовком, как "Жалоба (Плач) в[оз]любленного[-ой]". Вспомните, Илья Менделевич, что это произведение было опубликовано Томасом Торпом в 1609 году под одной обложкой с первым изданием Сонетов Шекспира, сразу же за 154 сонетом!

Причем, Илья Менделевич, эта ассоциация оказывается далеко не поверхностной: "Жертва любви, или Жалоба Розалин" имеет структуру, аналогичную структуре Сонетов как цикла. То есть, вскрытая Вами диалогичность структуры "Жертвы любви" является ключом к содержанию Сонетов. А это значит, что в обоих произведениях как циклах основным композиционным звеном является общий для каждого из этих циклов рассказчик, единый лирический герой. Точнее говоря, героиня. Ее имя фигурирует как в Сонетах, так и в "Жалобе Розалин". Причем с точки зрения внутренней структуры, эта фигура не идентична лирическому(-им) герою(-ям) Сонетов Шекспира.

Почему я говорю о "лирических героях" Сонетов Шекспира во множественном числе? — Да потому, что, как и в честеровском сборнике, в сонетах разные лирические герои. И вот в этом отношении структура "Жертвы любви" является ключом к постижению содержания Сонетов. Именно по причине незнания этой детали, за четыре сотни лет титанической работы тысяч лучших умов планеты сколь-нибудь значимых результатов в отношении постижения содержания цикла сонетов Шекспира практически не получено.

К сожалению, значения "Жертвы любви, или Жалобы Розалин" как ключа к структуре Сонетов Шекспира Вы не заметили. Похоже, что Вы первый указали на тесную связь Елизаветы Сидни-Мэннерс графини Ратленд с тем, кто был "Шекспиром"; что обнаружили диалогическую структуру "Жертвы любви". Но, сманипулировав "отсутствующей" концовкой послания Джонсона к Елизавете, Вы вывели из поля зрения читающей и мыслящей публики еще один очень важный ключ к постижению содержания сонетов. А именно: факт новогоднего пожелания Бена Джонсона подруге "Шекспира" забеременеть сыном.

Знакомый мотив, Илья Менделевич? Правильно, это — знаменитая на весь мир тема первых семнадцати сонетов Шекспира: чей-то настойчивый совет кому-то оставить после себя сына...

... Вы считаете, что, скрыв содержание концовки, удачно обманули доверчивого читателя и хорошо на этом заработали? Нет, Илья Менделевич, Вы в первую очередь обокрали самого себя. И то, чего Вы себя лишили, при честном подходе могло бы действительно стать открытием мирового значения...

А теперь, Илья Менделевич, хотите один фактик,

от которого голова болит буквально у всех шекспироведов? Потому что он серьезно опровергает все версии авторства — в том виде, как их интерпретируют их приверженцы.

Как Вам, несомненно, известно, одной из "козырных карт" сторонников "стрэтфордианской" версии является факт публикации в июне 1593 года первого произведения Шекспира, на котором стояла эта фамилия. Как же — едва только тридцатый годик пошел, а, гляди-ка, уже начал публиковаться! Хотя при этом иногда даже называется (нехотя, правда, скороговоркой) это первое увидевшее свет произведение с именем Шекспира на обложке, останавливаться на его содержании почему-то не принято. Как не принято и комментировать то странное обстоятельство, что это знаменосное произведение, впервые открывшее миру имя "Шекспир", почему-то не было включено в Большое Фолио 1623 года.

... От первого издания этой поэмы, которое увидело свет через две недели после "официальной" даты гибели Кристофера Марло, до нас дошел единственный экземпляр. Оказалось, что листок с именем Шекспира был зафальцован в уже готорую книгу! Поэма известна миру как "Венера и Адонис", хотя могу побиться о заклад, что ее содержание читающей публике практически не известно (что совершенно неизвестно русскоязычной, так это точно — уж наши переводчики искажать тексты Шекспира научились...)

Содержание поэмы носит автобиографический характер и описывает первый сексуальный опыт еще совершенно юного автора, которого против его собственной воли совращает распутная, похотливая особа из высших слоев английской знати. Уже во вступлении (которое исторически является первой печатной страницей Уильяма Джоновича Шекспира!) совершенно недвусмысленно описывается сцена орального секса...

... И так далее, словом...

Стрэтфордианцам трудно пристроить этот факт литературы к биографии Шакспера, неграмотного ростовщика из Стрэтфорда и пайщика театра "Глоуб". Точно так же, Илья Менделевич, как и Вам не удается соединить биографию Голубя в Вашей сентиментальной интерпретации с документом, каковым является текст "Венеры и Адониса". Некоторые марловианцы, правда, определили, что описанной в поэме знатной соблазнительницей юного Кристофера Марло является Мэри Сидни-Герберт графиня Пембрук. С этим трудно не согласиться. То, что текст не попал в Большое Фолио, объясняется просто: в его подготовке принимала участие сама вамп-графиня, выведенная в поэме как Венера. Да и само Фолио было официально посвящено обоим ее сыновьям, об отцовстве которых вопрос лучше не поднимать... Так что публикация в рамках Фолио такой откровенной характеристики только что усопшей матушки-графини действительно была неуместной...

Правда, сами марловианцы так и не могут до сих пор объяснить, каким образом сын сапожника мог попасть в покои графини. Объяснение может быть только одним: как сын от тайного брака королевы Елизаветы с Робертом Дадли, тот, кого назвали Кристофером Марло, не мог не попасть в покои Мэри Сидни-Герберт графини Пембрук, по той простой причине, что он был ее двоюродным (???) братом.

Пожалуй, еще факт — один из многих...

"Поэтический дебют в печати" имени Кристофера Марло случился только в 1598 году, когда через пять лет после его смерти была издана его поэма "Геро и Леандр". Это — первый случай, когда имя Марло вообще появилось в печати (до этого он издавался анонимно). И вот здесь-то, во вступлении, которое писал сам Марло, имеет место потрясающий биографический "прокол" — явно преднамеренная, хорошо продуманная и тонко поданная "утечка информации": Марло четко дал понять, что эта поэма является продолжением "Венеры и Адониса". Которая вышла под именем Шекспира уже после "официальной" смерти самого Марло. Следовательно, как покойник, Марло просто не должен был быть знаком с текстом поэмы "Шекспира"!

... Это я к тому, Илья Менделевич, что Ваша реконструкция сентиментально-сказочного сюжета о платонической любви не выдерживает испытания фактами. Как нетрудно убедиться, в тех кругах такие явления, как разврат, полигамия (третий брак Роберта Дадли был полигамным — это даже не считая его тайного брака с королевой), инцест были совершенно рядовым явлением. О чем говорить, если свою апелляцию к Ватикану по поводу развода с Катериной Арагонской Генрих VIII мотивировал тем, что ранее она была замужем за его братом Артуром (кстати, он оформил с нею брак всего лишь через месяц после смерти брата — оказывается, испанская инфанта побила рекорд "датчанки" Гертруды из "Гамлета"; во всяком случае, у "Шекспира", кем бы он ни был, материала для изображения было предостаточно ); что до брака с Анной Болейн, матерью королевы Елизаветы, он открыто сожительствовал не только с ее сестрой Мэри, но и, как пишут, даже с матерью... Илья Менделевич, мы все с удовольствием верим и в Деда Мороза, и в Снегурочку, и в добрых фей, и ни у кого из нас не повернется язык опровергать их существование. Правда, потому только, что ни у кого не поворачивается язык назвать их существование научно установленным фактом...

... И к тому еще, что не только дебаты о личности "Шекспира", но и изучение его творчества вообще следовало бы начинать с проработки "Венеры и Адониса". Тогда, возможно, читающее человечество станет все-таки более внимательно относиться к оценке таких "светлых образов", как Офелия, Дездемона, Джульета... И, обнаружив их жесткую сатиричность, более критично подходить к научным построениям с теми же Снегурочками, носящими имена реально существовавших графинь...

Вообще же, Илья Менделевич, поразительно, как Вам удалось обойти исторические данные, в соответствии с которыми еще до бракосочетания Роджера Мэннерса с Елизаветой Сидни заведомо было известно, что у него потомства не будет...

Нет, не нужно из песни выкидывать слова, оставляя только те, которые превращают научное исследование в доходный бестселлер. И вряд ли допустимо ради коммерческого успеха настойчиво доказывать, что кто не с Вами, тот против всего прогрессивного человечества...

Не обессудьте — с уважением

А. Барков
Материалы сайта "Проблемы авторства Шекспира"

Вступление Загадка личности "Шекспира": Кристофер Марло или Роджер Мэннерс граф Ратленд?

В романе-мениппее "Гамлет" Шекспир показан как Кристофер Марло. И.М. Гилилов считает, что Шекспир — Роджер Мэннерс граф Ратленд.

1. Драма "Генрих VIII": Шекспир — сын королевы Елизаветы?

И.М. Гилилов полагает, что Шекспир — Роджер Мэннерс граф Ратленд. Однако из фабулы "Генриха VIII" следует, что Шекспир — сын королевы Елизаветы. Это подтверждает версию о королевском происхождении Шекспира-Марло.

2. Шекспир: Елизавета Мэннерс графиня Ратленд и Кристофер Марло?..

По гипотезе И.М. Гилилова, Елизавета Сидни была частью тайны Шекспира. По моей гипотезе, она могла быть дочерью королевы Елизаветы и сестрой Марло-Шекспира.

3. Тайна Шекспира родилась в Гнезде Фениксов — усадьбе семьи Сидни

Тайна Шекспира зародилась в "Гнезде Фениксов", усадьбе семьи Сидни. Детали биографии Филипа Сидни и его дочери Елизаветы свидетельствуют, что они могли быть тайными детьми монархов.

4. Тайна личности "Шекспира": "открытие" И.М. Гилилова — заведомый обман

Пытаясь выдать свою гипотезу о личности "Шекспира" за научное открытие мирового масштаба, И.М. Гилилов использует подлог, фальсифицирует переводы английских текстов.

5. Портрет Шекспира 1623 г. сделан с портрета королевы Елизаветы?

Черты лица Уильяма Шекспира на портрете в Фолио 1623 г. во многом сходны с чертами лица королевы Елизаветы.

Другие сайты с тематикой: Уильям Шекспир, «Гамлет», Кристофер Марло, авторство «Шекспира»

1. «Гамлет»: трагедия ошибок или трагическая судьба автора?

2. Уильям Шекспир: проблемы «Гамлета» и авторства шекспировского канона

3. New Literary Theory Decoding William Sahakespeare's Texts

4. Literary Theory decoding Hamlet by William Shakespeare

5. Hamlet: a Tragedy of Errors or the Tragical Fate of William Shakespeare?

6. Уильям Шекспир. «Гамлет» в разных переводах, критика. Библиотека Максима Мошкова lib.ru/SHAKESPEARE/

7. William Shakespeare Authorship Roundtable: www.shakespeareauthorship.org

8. William Shakespeare Authorship: www.shakespeareauthorship.com

Тексты прижизненных кварто (1603, 1604),
Фолио 1623 г. трагедии У. Шекспира «Гамлет»;

1. William Shakespeare. Hamlet (Quarto 1 text). The Internet Shakespeare Editions. The First Quarto of Hamlet (1603)

2. William Shakespeare. Enfolded Hamlet: Second Quarto Text

3. William Shakespeare. Hamlet (The First Web Folio Edition of Shakespeare's Works)



Другие материалы автора: Шекспир, Пушкин, Булгаков, Джойс

Выйти на интересующие Вас материалы можно также по ключевому слову или фразе (собственные имена набирать с прописных букв, окончания лучше заменять * такой звездочкой):

Ваш вопрос, комментарий можно отправить отсюда даже не набирая моего и Вашего адреса:


Электронный адрес автора: alfred@barkov.kiev.ua
Почтовый адрес: А.Н. Барков а/я 236 Киев 01103
Alfred Barkov P.O. Box 236 Kiev Ukraine 01103


Last updated: Jan. 28, 2003
Copyright © A. Barkov 2001-2003
Hosted by uCoz